Но в этом волке-одиночке проскальзывало что-то другое. Он не смаковал чужую боль. Ему было просто на нее наплевать. Бывший толкач, заработавший на героине за три года на новую «Ауди», понял это. Он уже было снова схватил мертвеца за ноги, когда хозяин жестом остановил его.
— Погоди, — глухо произнес тот. — Откуда я знаю, может, ты бросишь его прямо за воротами? Лезть за тобой неохота. Ты вот что… куртку сними.
Пленник помедлил, ружье чуть приподнялось, ствол качнулся из стороны в сторону.
— Долго еще? — вежливо поинтересовался хозяин. Его палец лежал на спусковом крючке.
Стуча зубами от холода и страха, Кирилл расстегнул «аляску» и кинул на снег.
— Шапку тоже, — указал на его кроличью ушанку монстр. — Хорошая шапка. И валенки сними. Сделаешь, отдам.
Стуча зубами и выдирая ноги в одних носках из глубокого снега, раздетый бандит поволок по двору тяжелый труп. Вслед ему светил фонарь, отмечая путь.
Метрах в пяти от забора он положил тело.
— Мало! — крикнули со двора. — Дальше тащи.
Метрах в двадцати от дома, на другой стороне дороги, у самой опушки он позволил себе остановиться.
— Отволок? — спросил голос.
— Да! — заорал бывший дилер, преодолевая боль в деревенеющих ногах. Холод еще не начал терзать его в полную силу, а пока только кусал.
— Ну и ступай с богом.
— Ты че? А одежда?! — заблажил разбойник.
— У кореша одолжи.
Тот колебался недолго. Почти сразу начал онемевшими руками снимать с покойника парку. И обувь, и одежда были ему велики на несколько размеров, а шапка сразу налезла на глаза. Одежда провоняла потом мертвеца, но это было полбеды. Хуже, что кровь успела превратиться в липкую коросту, а сквозь дыры тянуло холодом.
Не сумев застегнуть раздробленную «молнию», Кирилл Фролов по кличке Опарыш, чухан по положению в иерархии зоны, припустил в сторону станции, вслепую, проваливаясь по колено при каждом шаге. Все меньше и меньше делался огонек возле дома, где обитал страшный человек. Нестерпимо мерзли ноги, а область паха и вовсе онемела. Просто бывший торговец белым порошком совсем не геройски намочил штаны.
Температура воздуха у поверхности составляла минус сорок семь градусов.
Не глядя вслед бегущему, хозяин постоял пару минут на крыльце, вдыхая морозный воздух. Потом вернулся в дом, закрыв за собой сломанную дверь на гвоздь. Надо поставить новый засов.
Этот не вернется, он знал.
В сенях человек остановился и прислонился к стене. Тело его обмякло, плечи опустились. Злобный оскал сошел с лица как маска, осталась кривая болезненная улыбка. Не изменился только взгляд.
Его совесть была чиста, хоть он и записал еще одного на свой счет.
В нем до сих пор уживались два человека — прежний и новый. Старый никак не хотел уходить в небытие, заполняя своим занудством и рефлексией те часы, когда жизни Александра не угрожала опасность. Новый старого презирал, считая сентиментальным хлюпиком. Старый нового ненавидел, называя отмороженным ублюдком. Но когда их общему вместилищу угрожала опасность, в дело вступал именно новый.
Но за свои услуги он требовал высокую цену. В минуты, когда он был у руля, Александр себя не узнавал. Это был другой человек, совершавший и говоривший то, что он прежний не мог и вообразить. Данилов иногда побаивался, что когда-нибудь тот другой сможет полностью завладеть им, а иногда страстно хотел.
Наступил черед приятного занятия — сбора трофеев. Саша был доволен. Теперь у него появился пистолет, в котором даже он со своими знаниями узнал «Тульский Токарев», и незнакомая магазинная винтовка под калибр 7,62. Про мелочевку вроде фонариков и батареек он тоже не забыл. Жаль, еды у них не было. То мясо, что он нашел в их рюкзаке, Данилов закопал в снегу подальше от дома.
В этот день Данилов с санями ходил к «соседям» — за углем, топить которым было куда легче, чем дровами. Заодно, как всегда, проверял капканы.
Дорога была хорошо знакомой — через лесополосу, отделявшую его одинокое подворье от улицы Озерной, что на западной окраине поселка. Каждый раз, когда Саша шел по этой лесной тропинке, ему мерещились волки, хотя умом парень понимал, что если нужда заставит, он сможет влезть на дерево, а на открытом пространстве звери куда опаснее.
Но в этот раз нарастающее ощущение тревоги начало охватывать его на подходе к дому. Поэтому он и встретил опасность во всеоружии. Саша не мог найти этому объяснения, разве что, как и любой левша, он отличался обостренной интуицией.
Александр отодвинул печную заслонку и подкинул еще угля.
Вскоре забулькала вода в кастрюльке. Пока она закипала, он резал за столом мясо. Все это помогло еще основательнее отгородиться от того, что он совершил.
Парень вспомнил, как добыл свою первую дичь — худую длиннолапую дворнягу, пародию на него самого. И как не удержался, чтобы не изжарить ее почти целиком на костре. Тогда это показалось ему самым простым и быстрым способом приготовления. Он был так голоден, что после десяти минут жарки срезал кусок с задней части тушки и начал рвать зубами снаружи почерневшее, а внутри плохо прожаренное и сочащееся кровью мясо, слизывая с пальцев горячий жир. О том, что пламя костра откроет его присутствие любому, он и не подумал.
Сегодня он посмеивался, вспоминая о своей расточительности. Сколько сока утекло в землю. Теперь он мясо в основном варил и тушил. Оба способа были не в пример экономичнее. В первом случае получался еще и питательный бульон, а при втором можно было изготовить домашние консервы, которые хранить гораздо проще, чем свежее мясо. Жарить на сковороде можно было только очень жирные куски, ведь масла у него давно не было.