Утро новой эры - Страница 17

Справа донеслось какое-то шевеление. Приглушенный голос: «Свои, мужики!». Над искореженным до неузнаваемости кузовом малолитражки поднялась черная рука. Низко пригибаясь, к ним пробрался один из бойцов Колесникова.

Тот предлагал идти на прорыв к левой стороне дороги. Она была ближе, а огонь оттуда велся не такой плотный. Обещал поддержать огнем крупного калибра. Дипломатичен старший лейтенант, ничего не скажешь. Не ставит его, простого хозяйственника перед фактом, как человек, имеющий боевой опыт, а просто предлагает. Не колеблясь, Демьянов дал свое согласие и передал план дальше по цепочке «выживателям», которые засели чуть дальше.

А потом, по сигналу майор и его бойцы покинули укрытие. На месте остался только снайпер. Сигналом стал выстрел из АГС, который кто-то из богдановских успел оттащить от колонны на закорках — им вдребезги разнесло остатки остекления на одном из балконов, где они раньше заметили движение. Отправил ли он кого-то к праотцам, было неясно, но, из нескольких окон, на то место, где засел гранатометчик, обрушился настоящий свинцовый дождь. На какое-то время на расчет АГС из двух человек переключилось внимание врагов, но отстрелявшись, он быстро сменил позицию.

Им повезло. Первую половину пути они преодолели незамеченными, петляя и пригибаясь к земле среди сгоревших автомобилей. Пожары к этому времени практически погасли, кроме подожженной последней «Шишиги». Демьянов даже подумал, что удрученные потерями, налетчики скрылись, когда со стороны здания прогремел первый выстрел. Пуля ударила в снег где-то рядом. Людям из убежища пришлось залечь.

Дом этот был разрушен частично — да так ювелирно, что майор разглядел в тепловизор внутренности выпотрошенных квартир, где как музейные экспонаты стояли телевизоры, холодильники, ванны, кровати. Застывший натюрморт, хозяева которого давно сами стали натюрмортом и спали под снегом среди по-настоящему мертвой природы.

Но Демьянову было не до сантиментов — над головой носились пули, с визгом рикошетя от асфальта, росчерки искр мелькали в опасной близости. Демьянов стрелял в ответ, ловя в перекрестье прицела, то одно, то другое окно, но главная партия в этой опере принадлежала крупному калибру.

В это время за их спинами снова заговорил станковый гранатомет. Словно копер, вбивающий сваи, он начал всаживать гранаты в окна, и уже после четвертого стрельба со стороны дома практически утихла. Затем к сольному номеру гранатомета подключился «Корд», прошив бетонную стену на уровне третьего этажа, а потом точно так же обработав квартиру на пятом. На расстоянии пятидесяти метров, изделие ковровских оружейников, пробивало тонкую панель как бумагу.

Одно за другим замолкали вражеские огневые точки. Только с шестого этажа лупил какой-то недоснайпер, всаживая пули в белый свет как в копеечку, но помешать им он уже не мог.

Борясь с желанием залечь, Демьянов и его люди добежали до цели. Судьба охраняла их, и никого не зацепило, не считая пары царапин об острую автомобильную жесть. И вот они уже были у стен девятиэтажки. На первом этаже дома был продуктовый магазин. Оттуда явно не было хода наверх, но можно было через запасную дверь попасть во двор дома. Это будет немного безопаснее, чем обходить вокруг.

Когда группа Демьянова добежала до своего подъезда, богдановские на левом фланге и колесниковские на правом уже вели бой на лестницах. В такт автоматному треску, громко бухало — это штурмующие пустил в ход гранаты, очищая квартиры от засевших там бандитов. Бой уже целиком переместился под крышу.

Как он узнал потом, какие-то недобитки попытались скрыться в подвале, но группа Максима закидала их там гранатами.

Быстротечные схватки в темноте кое-где переходили даже в рукопашную. Демьянов шел не первым и убил лишь одного, прежде чем все закончилось. Очередью скосил высунувшегося из квартиры бородатого мужика в камуфляжных штанах и лыжной куртке, с РПК. Второго, похожего на того как две капли воды из-за растительности на лице, превратили в решето сопровождавшие майора бойцы.

Третий гад в шапке-«гандончике» поднял руки, его АКМ уже лежал на полу Его это, впрочем, не спасло, потому что нервы у штурмующих были натянуты как канаты. Пленных начали брать позже.

Нет, это вам не шахиды. Их товарищи из двенадцатиэтажного дома по правую сторону дороги, похоже, поняли, куда дует ветер, и успели разбежаться тараканами. Ничего, пусть расскажут остальным.

Пленных, которых оказалось семеро, со скрученными за спиной руками, выволокли на улицу, подгоняя пинками и прикладами.

Только когда стихло стаккато перестрелки, удалось оценить масштабы сражения. Им казалось, что их атакует, по крайней мере, рота. На деле им противостояло около тридцати человек. Но, учитывая фактор внезапности и коварный городской ландшафт, семнадцать «двухсотых» можно считать потерями в пределах допустимого. Они распределились следующим образом: пятеро сгорели в подбитых грузовиках, девятеро погибли в перестрелке, в основном, в первые минуты, трое умерли от ран за первые полчаса. Четверо были из гарнизона — ребята, которых призвали только этой весной, двое выживателями, а остальные набраны из укрываемых.

«Быстро научились, сукины дети, — думал майор, осматривая место, где рванула на пути колонны фугас. — Нет бы чему хорошему…»

С чадящим дымом догорали подбитые грузовики, столкнутые тягачами с дороги. Кое-что из них успели спасти, но гораздо больше пропало. Сами МТЛБ проявили себя в скоротечном бою хорошо — именно под прикрытием их брони сумели добраться до укрытия большинство выживших в головной и тыловой частях колонны.